Афоризмы от Мстислава Ростроповича (и о нем)

Секрет исполнения - это когда ты как будто сочиняешь музыку заново.

Для камерного исполнения должны быть и партнеры особенные. К новым исполнителям мне уже привыкать трудно, а из старых почти никого не осталось.

Страдание делает человека красивым, сильным и невредимым для зла.

Я не знаю, почему в мобильных телефонах должны звучать мелодии Моцарта. Я считаю это хулиганством.

Я неимоверно люблю оперу. Мне хотелось разделить с героями их участь на оперной сцене. Когда стреляли в Ленского, я плакал, дирижируя.

Гения могут ругать, справедливо порой, потому что его не понимают. Это удел всех больших людей, им очень трудно жить и творить. Мы настолько ниже их по интеллекту, таланту, интуиции, что действительно их можем не понимать.

Вот звонит мобильник мелодией Моцарта или Чайковского (в безобразном тембре!), а потом тот, кого вызывают, кроет матом того, кто звонит. Великая мелодия его вызывает, а в ответ - мат! Ну как это может сочетаться?

Между жизнью и смертью нет ничего, кроме музыки.

Не хочу, чтобы ученики копировали мою манеру игры. На рояле они видят только обозначение партии.

Я ведь играю не звуки, а эмоции, которые ощущал композитор, когда писал свое сочинение. Звуки - это не более чем провода. А в эмоции я включаюсь уже с первой ноты, как только начинает звучать оркестр.

Музыка и христианство - это одно и то же.

Музыка - нематериальна. Музыка к человеку - приходит. И такой человек - гений.

Наше вечное стремление - быть достойными тех, кому мы поклоняемся. Для меня Большой театр - тот же храм, где есть свои русские боги. Мусоргский, Чайковский, Прокофьев, Римский-Корсаков, Шостакович.

Не будем баловаться именами гениальных композиторов. Это - не новация. Это - издевательство.

Мне посчастливилось быть рядом с Шостаковичем и Прокофьевым с самой юности. И они мне очень доверяли, сердцем чувствовали.

Помочь детям для меня - смысл жизни.

Когда я смотрю на Галю, я каждый раз на ней женюсь.

Я не возьму российского гражданства, чтобы не быть предателем по отношению к тем людям, которые мне так помогли во время моего изгнания. Так и получилось, что я стал гражданином мира. Хотя не имею никакого гражданства вообще.

Музыка – это исцеление. Музыка зажигает факел добра и может переустроить, усовершенствовать мир.

Каждого гения при жизни ругают.

С Россией будет все нормально. Ведь на Руси всегда считалось грехом быть богатым и не делиться с теми, кто в поддержке нуждается более всего.

Я самый счастливый человек на свете. Я счастлив, что я в русской музыке, в русской культуре, что мой дом заполнен русской атмосферой - русские картины, русский фарфор, русское серебро. Вот это моя стихия. Вот это мне дорого.

Я благодарен Соединенным Штатам за то, что они дали мне почувствовать себя здесь просто гражданином, после того как я был изгнан коммунистическим правительством, и именно Брежневым, из своей страны. Я очень это переживал, потому что бесконечно люблю свою страну и очень предан ей, несмотря на то, что они доставили мне очень много переживаний в моей жизни, даже можно сказать, трагического порядка.

Я ни одну страну мира не люблю так, как люблю Россию, поэтому для меня не существует ни тех обид, которые мне были нанесены и даже не существует врагов. Я всех простил и всех благодарю.

Когда мне было 35, казалось, что впереди такая долгая жизнь, а после этого юбилея (75) - такая короткая.

Юрий Воронюк:

А я знаю почему Дебарг популярен и почему именно он "вернул всяких "шульбертов" в массы". Просто он настоящий, он музицирует не опираясь на "традиции", а делает это искренне - от ума и сердца.

Он сам где-то говорил, что перед выступлением доводит себя до некоего "экстатического состояния".

Профессионалы слишком зашорены авторитетами и традициями исполнительства. Да, diletto - вот чего так не хватает профессионалам, ибо им "некогда". Все едут, причём за любые деньги. Это то, чего добилась попса, но, казалось бы, безвозвратно утратила академическая (слово-то, а?) музыка. Вот побольше бы таких, как Дебарг, как виолончелист Андрианов, как скрипач Апап… это те единицы, которые по-настоящему творят. Здесь и сейчас.

Когда ты слабо представляешь как повернётся фраза дальше и что же с ней будет в разработке… а в репризе? Не "выучено на века", а пусть и с какими-то техническии недочётами (плевок в сторону всевозможных конкурсов, которые даже при техническом совершенстве остаются мало объективными), но хоть в какой-то мере импровизируя сиюминутно звучащую музыку.

Я всегда вспоминаю наши репетиции с Репиным. Он трижды сыграл с нами на репетиции концерт Чайковского и каждый раз до неузнаваемости по-разному. Только так он смог заставить себя слушать, а не играть "по нотам и традициям исполнения". Или концерты Нерсесьяна, который играл так тихо, что наши пинисты ходили и плевались на тему "да он же не звучит"…

И только любители музыки ещё месяц ходили и восхищались творимой им магии звука!

"Голоса приближаются. Скрябин. О куда мне бежать от шагов моего божества?" Борис Пастернак

Александр Скрябин: Силен и могуч тот, кто испытал отчаяние и победил его

"Хотел бы я родиться мыслью, облететь весь мир и наполнить собою всю Вселенную. Хотел бы я родиться чудной мечтой молодой жизни, движением святого вдохновения, порывом страстного чувства..."

Скрябин вошел в русскую музыку в конце 1890-х годов и сразу заявил о себе как исключительная, ярко одаренная личность. Смелый новатор, «гениальный искатель новых путей», по словам Н. Мясковского, «при помощи совершенно нового, небывалого языка он открывает пред нами такие необычайные… эмоциональные перспективы, такие высоты духовного просветления, что вырастает в наших глазах до явления всемирной значительности».

Александр Скрябин родился 6 января 1872 года в семье московской интеллигенции. Родителям не довелось сыграть заметной роли в жизни и воспитании их сына: мать через три месяца после рождения Сашеньки умерла от туберкулеза, а отец — адвокат — вскоре уехал в Константинополь. Забота о маленьком Сашеньке целиком легла на бабушек и тетю, Любовь Александровну Скрябину, ставшей для него и первой учительницей музыки.

Музыкальный слух и память Саши поражали окружающих. С ранних лет он по слуху легко воспроизводил услышанную один раз мелодию, подбирал ее на рояле или на других инструментах. Еще не зная нот, уже в три года он проводил за роялем многие часы, до того, что протирал педалями подошвы на обуви.

«Так и горят, так и горят подошвы», — сокрушалась тетушка.
К роялю мальчик относился как к живому существу – прежде, чем пойти спать, маленький Саша целовал инструмент. Антон Григорьевич Рубинштейн, некогда обучавший мать Скрябина, кстати, блестящую пианистку, был поражен его музыкальными способностями.

По семейной традиции, 10-летнего дворянина Скрябина отдали во 2-й Московский кадетский корпус в Лефортово. Примерно через год там состоялось первое концертное выступление Саши, на это же время пришлись и его первые композиторские опыты. Выбор жанра – фортепианные миниатюры – выдавало глубокое увлечение творчеством Шопена (ноты Шопена юный кадет клал себе под подушку).

Продолжая учебу в корпусе, Скрябин стал заниматься частным образом у видного московского педагога Николая Сергеевича Зверева и по теории музыки у Сергея Ивановича Танеева. В январе 1888 года, в возрасте 16 лет, Скрябин поступил в Московскую консерваторию. Здесь его педагогом стал Василий Сафонов, директор консерватории, пианист и дирижер. Василий Ильич вспоминал, что у Скрябина было "особое разнообразие тембра и звука, особая, необычайно тонкая педализация; он обладал редким, исключительным даром – рояль у него "дышал"... Не смотрите на его руки, смотрите на его ноги!" – говорил Сафонов. Очень скоро Скрябин и его однокурсник Сережа Рахманинов заняли положение консерваторских «звезд», подававших наибольшие надежды.

Сочинял Скрябин в эти годы много. В собственноручно составленном им списке своих сочинений за 1885-1889 годы названо более 50 различных пьес.

Из-за творческого конфликта с учителем гармонии, Антоном Степановичем Аренским, Скрябин остался без композиторского диплома, закончив Московскую консерваторию в мае 1892 года с малой золотой медалью по классу фортепиано у Василия Ильича Сафонова.

В феврале 1894 года он впервые выступил в Петербурге как пианист-исполнитель собственных произведений. Этот концерт, состоявшийся, в основном, благодаря хлопотам Василия Сафонова, стал для Скрябина судьбоносным. Здесь он познакомился с известным музыкальным деятелем Митрофаном Беляевым, это знакомство сыграло важную роль в начальном периоде творческого пути композитора. Митрофан Петрович взял на себя задачу "показать Скрябина людям" – он издавал его сочинения, оказывал финансовую поддержку на протяжение многих лет и летом 1895 года организовал большое концертное турне по Европе. Через Беляева завязались отношения Скрябина с Римским-Корсаковым, Глазуновым, Лядовым и другими петербургскими композиторами.

Продолжение: ссылка